Поговорить по душам…

Вздыхая, ты свернулась потеплей
У ног моих — и думаешь... Мы сами
Томим себя — тоской иных полей, 
Иных пустынь... за пермскими горами. 
Ты вспоминаешь то, что чуждо мне: 
Седое небо, тундры, льды и чумы
В твоей студеной дикой стороне. 
Но я всегда делю с тобою думы…

Иван Бунин. Собака

Людмила Геннадьевна, Вы – известный и уважаемый эксперт, поэтому сибиряки и, в частности, ЗооПортал с большим нетерпением ждали Вашего визита. Начну издалека: как начался Ваш путь в кинологии?

С рождения. Меня, новорожденную, принесли домой и положили знакомиться к кобелю породы колли или шотландская овчарка, - которого держали мои родители. Альтернатив, кем стать, у меня просто не было.

Если говорить о собаках, то Вы – точно не однолюб.

Есть породы, которые более или менее симпатичны мне как человеку, но как судья я отношусь объективно ко всем. Другими словами, победу я отдаю достойнейшему.

Мне по душе очень многие породы. Моя первая собака – длинношерстный колли, первая личная собака – это стандартный пудель, на долю которого выпали все «удовольствия», которыми может одарить своего питомца юный увлеченный двенадцатилетний кинолог: дрессировка и прочие издевательские действия, эффект которых ребенок не до конца сознает.

Если говорить о керри блю терьерах, то это - единственная порода, которую я выбрала сама. Это моя первая настоящая любовь к породе, от которой я по сей день не могу избавиться, да и не желаю этого! Все остальные мне «сваливались на голову» самостоятельно.

Еще в детстве я увидела керри блю, и идея стать владельцем именно этой собаки в моем подсознании подспудно росла и зрела. Эта порода была мне интересна, и в 1981 году у меня все же появился этот терьер – и вот уже около тридцати лет я занимаюсь этой породой, мне даже трудно подсчитать точно. В НКП Керри блю терьер я пришла с самого момента его становления в 1996 году – это один из первых национальных клубов породы в нашей стране. В настоящий момент я не держу у себя керри блю терьеров, но продолжаю «оставаться в породе», в курсе всех тенденций и изменений.

Веймаранер – порода, в которую я влюблена и которой занималась шестнадцать лет. Я стояла у истоков планомерного разведения в России породы веймаранер (венгерская легавая); была главой секции этой породы в клубе «Фауна» в течение шестнадцати лет, потом появились увлеченные люди и переняли у меня эстафету. Я организовывала и несколько лет была президентом НКП Вестхайленд вайт и керн терьеров, которые сейчас тоже подросли, окрепли и продолжают развиваться уже без меня. Я занималась ризеншнауцерами, черными терьерами; долгие годы возглавляла секцию редких пород в клубе «Фауна» в Москве: леонбергеры, бобтейлы, бернские овчарки, ховаварты.

Кто из питомцев сейчас находится на Вашем попечении?

Терьеры более других отвечают моему пониманию компаньонства и комфорта в общении.

Сегодня в моем доме живут керн терьеры: сука шестнадцати с половиной лет, ее дочь, которой в ноябре 2014 исполнится четырнадцать лет, десятилетний кобель и семилетняя сука. Той-терьер справит десятилетие в декабре. Не имею привычки расставаться со своими собаками.

Что самое важное в собаке, по-Вашему? Собака должна быть добрая, умная, активная, удобная… какая?

Мне нужна собака, с которой можно посидеть, поговорить по душам, что-то сделать вместе, комфортная в быту, не навязчивая в поведении и не страдающая излишней влюбленностью в хозяина. Не люблю, когда постоянно заглядывают хозяину в глаза и спрашивают: «Что еще я могу для тебя сделать, пожалуйста!?»

То есть в собаках Вы прежде всего цените личность?

Безусловно. Мой питомец должен быть самостоятельной личностью без моего на него активного влияния.

В паре собака-хозяин характеры должны соответствовать формуле «противоположности притягиваются» или совпадать?

Когда как. Во всем хочется найти золотую середину.

Мне не интересна собака, которая во всем «прогибается» под меня. Мне нравится открывать в собаке что-то новое, чего не было в других моих питомцах.

Почему для меня таким особенным является терьер? Потому что он самостоятельный, но не настолько, как, например, восточные породы. Тибетский мастиф или чау-чау по характеру слишком независимы и самодостаточны. Эти собаки не для меня, потому что самостоятельность в них развита уже чересчур.

С моим укладом жизни мне противопоказана собака-однолюб. Для меня правильная собака - та, которая любит не одного-единственного хозяина, а семью. Она не будет страдать, падать в обморок от того, что я уехала в командировку. Такая собака, как хорошая жена: «Ой, ты в командировку? Красота, оттянемся!» - а когда я приезжаю, она говорит: «Мы так тебя ждали, какая радость!»

Людмила Геннадьевна, когда Вы говорили о дрессировке, Вы отозвались об этом процессе как об «издевательских действиях». Это наверняка шутка?

Нет, я не шутила, потому что считаю, что сам процесс дрессировки порой бывает слишком жестким, а иногда и жестоким по отношению к собаке. Во многих обстоятельствах это, к сожалению, необходимо. Но я всегда стараюсь собак воспитывать, а не дрессировать.

Каковы Ваши профессиональные убеждения как судьи? Что в профессии заставляет Вас размышлять, сомневаться?

Размышления и сомнения вызывает каждое очередное судейство.

Надеюсь, что с возрастом и опытом я как эксперт стала мудрее и точнее, но ошибки делают все – и я, наверное, тоже: это присуще человеческой природе. Но это уже не те ошибки, которые случались прежде, когда было меньше знаний и опыта.

Те, кто думают, что эксперт абсолютно отстранён и объективен, что у него в голове только строки стандарта, - не совсем правы. Личная трактовка стандарта, личное видение присутствуют всегда, иначе это было бы просто не интересно.

Тяжелое судейство – это не выбор из большого числа хороших собак, а ситуация, когда перед тобой стоят плохие собаки и ты пытаешься среди них найти что-то приемлемое, размышляя: «Вот эту бы голову примерить на этот корпус, да снабдить движениями вон той собаки…» Это настоящее мучение: решать головой, а не душой. Часто победителями становятся не потому, что очень хороши, а потому, что соперники – еще хуже. Этот момент почему-то все упускают, а ведь в последнее время все чаще судейство проходит именно так.

Я не считаю себя обязанной давать хорошую оценку, если в ринг вышла посредственная собака, единственная в породе. В моем понимании отсутствие конкурентов отнюдь не влечет за собой присуждение собаке титула.

В то же время публика, посещающая выставки, научилась как-то высчитывать, прицениваться: раз они заплатили выставочный взнос, значит, должны получить что-то. Дух соревновательности уходит из выставочной жизни, складываются торговые отношения. Мы все больше приходим к тому, что хендлеры диктуют устроителям выставки: кого пригласить на судейство, во сколько начать ринг и так далее. А ведь выставка, в принципе, это лотерея: заплатил за билет – и можешь выиграть, а можешь и нет.

Никто не отрицает, что все ходят на выставки, чтобы выигрывать. Нужно только учитывать, какой эксперт будет судить породу, потому что разным экспертам нравятся разные типы собак. Довольно глупо в надежде выиграть вести собаку определенного типа к эксперту, который предпочитает иной тип.

Сегодня наблюдаются две тенденции в кинологической экспертизе: первая – то, что все чаще завышаются оценки на выставках, вторая – что все чаще выигрывают ветераны. Это печально; обе тенденции – признак того, что уровень разведения пород падает.

Людмила Геннадьевна, какие у Вас будут пожелания российским собаководам?

Выигрывать достойно и много с красивыми собаками, уважать конкурентов и мнение экспертов, даже если вы с ним не согласны.

Удачи всем, ходите на выставки!